- «АиФ-Владимир»: Чтобы издать книгу под своим именем, нужно считать написанное действительно значительным. Вы сами пришли к этому решению или кто-то подтолкнул?
- Николай Алексеев: Надо сразу оговориться, что без моей жены Надежды и дочери Елизаветы эта книга никогда бы не появилась на свет - я бы просто не стал её писать. Дело в том, что я постоянно вёл колонки в приложении к «Владимирским ведомостям», которое называлось «Четверг». Они были отдельными и привязанными к какому-то информационному поводу. А однажды дочь взяла их, свела вместе. И когда я прочитал все колонки подряд, вдруг понял, что они взаимосвязаны, и, отбрасывая свет друг на друга, дают почти эссеистскую глубину. Поэтому-то я и решил большую часть колонок собрать и издать под одной обложкой. И мой смех, и моя лирика, и мои рассуждения, вот так собранные вместе, дают картину, которая отражает моё чисто обывательское впечатление от этого мира. Мне показалось, что если книга понравится пятку людей, то уже очень хорошо. Вышло гораздо лучше, потому как она стала интересна и профессору Инне Львовне АЛЬМИ, и даже моим бывшим ученикам из ПТУ, например.
Две недели под охраной
- «АиФ-Владимир»: Вы журналист с большим стажем, застали разные периоды жизни страны. А была ли когда-нибудь за это время в России свобода слова?
- Н.А.: Когда-то я в газете «Молва», одним из отцов-основателей которой являюсь, к её юбилею написал целую полосу - «Мы застали свободу слова». Сейчас я не склонен считать, что это название правильное. Мы застали «свободу горла» и сами не заметили, как нас всех по-умному использовали. И скажу, что цензура КПСС – это цветочки по сравнению с цензурой «денежного мешка». Она сейчас гораздо более жесткая, и её пытаются обойти кто как может. Как правило, легче всего это удаётся гламурным изданиям - иногда в них натыкаешься на такой точный анализ деятельности властей предержащих, что волосы дыбом встают. Я восхищаюсь смелостью Виктора ШЕНДЕРОВИЧА. Как он до сих пор жив – не знаю. Юрий ЩЕКОЧИХИН, в своё время спасший меня от нашего УВД, поплатился за меньшее, чем то, что позволяет себе Шендерович.
- «АиФ-Владимир»: Так, значит, вы тоже становились жертвой преследований?
- Н.А.: А как же! Однажды я задел какого-то подрастающего мини-олигарха и две недели жил под охраной милиции - на работу меня увозили, с работы привозили, учили обходить углы в радиусе не менее пяти метров, правильно входить в подъезд, проверять, не была ли взломана дверь. Было такое. Когда-то мы в «АиФ» публиковали и совершенно потрясающий документ – внутреннюю инструкцию, что Фонду обязательного медицинского страхования можно использовать деньги на обучение своих детей за границей… Не однажды очень крепко задевал наше УВД – и при советской, и уже при этой власти. Во всех случаях как-то обходилось, даже когда один из депутатов Госдумы жаловался лично на меня генпрокурору, но журналистика была и по-прежнему остаётся одной из самых опасных профессий.
- «АиФ-Владимир»: Сейчас нередко приходится слышать, что журналистика – занятие бессмысленное…
- Н.А.: Конечно, прежнего пиетета перед журналистикой нет. Но зависит это, как ни странно, во многом не от народного мнения, а от мнения властей. Если в былые времена после критической публикации не было официального ответа – это было ЧП. А сейчас предпочитают просто не замечать. Не реагируют – и за это никто не несёт ответственности, хотя необходимые статьи во всех кодексах есть. Или они заключают с редакцией рекламные договоры, что ещё подлее. И директор, и редактор тогда находятся в двойственном положении. Бывал в таких ситуациях.
- «АиФ-Владимир»: В Вашингтоне есть Музей журналистики и новостей. Почему в России ничего подобного не существует?
- Н.А.: Чтобы создать такой музей, нужно осмыслить путь журналистики, а для этого - оценить развитие нашего общества. А вы скажите, есть однозначная оценка этого 80-летнего пути? Нет. И расслоение общества в оценке очень хорошо заметно.
| Досье | |
|---|---|
| Николай Павлович Алексеев родился в 1951 г. в Вязниках. Окончил филологический факультет Владимирского педагогического института. Работал учителем немецкого языка в сельской школе, затем – преподавателем эстетики в ПТУ №30 г. Владимира. С 1982 г. – корреспондент газеты «Комсомольская искра». Сотрудничал с изданиями «Огонёк», «Крокодил», «Итоги», «Версия», «Юность», «New Times». С 1994 по 2009 гг. – главный редактор газеты «Аргументы и факты – Владимир». Трёхкратный обладатель премии Союза журналистов Владимирской области в номинации «Редактор года». Лауреат премии Н.И. Демьянова – «За литературное мастерство в журналистике» Заместитель председателя Союза журналистов Владимирской области. «цензура КПСС – это цветочки по сравнению с цензурой «денежного мешка». |
|
Меня просто сразил тот факт, что нас 4 ноября, в День согласия и примирения, как он официально называется, пичкали военными фильмами. То есть у нас патриотизм – это не исправление недостатков, это военный пафос во главе угла. Или ещё чище – церковный пафос. Именно церковный, а не религиозный – это большая разница.
Мне нравится немецкое выражение «trauerarbeit» – «работа скорби». Это была официальная доктрина освобождения от нацистской идеологии. Нашему обществу нужна эта «работа скорби»: не отметая заслуг ветеранов, проанализировать всё-таки, что в основе всего. Правду об истории нужно знать. Мне очень нравится формулировка «бытиё определяет сознание», именно в русском её звучании, потому что необязательный порядок слов в нашем языке делает эту фразу очень двусмысленной. Что чем определяется: бытиё сознанием или сознание бытиём? Так вот, я идеалист. Я считаю, что именно сознание определяет бытиё. И пока мы своё сознание не перестроим, пока не осмыслим весь путь нашего общества и его переломные моменты, у нас ничего не изменится. И о музее журналистики до этих пор можно даже не думать. Она была всегда очень политизирована. Только в последнее 5-10 лет журналистика становится «обывательской», в хорошем смысле этого слова.
Ставка на молодёжь
- «АиФ-Владимир»: Вы себя величаете «Собиратель распространённых заблуждений»…
- Н.А.: Это не я себя величаю, просто так случилось, что у меня образовалась небольшая коллекция этих самых распространённых заблуждений. Хотите что-нибудь свеженькое? Мне в «Фейсбуке» один инженер открыл глаза на атомные подводные лодки и на атомный ледокол «Арктика». «Палыч, - написал он мне, - почему ты пишешь, что эти корабли ходят на атоме? Да, там есть атомный реактор, но к тому, что они ходят по морю, он имеет опосредованное отношения. Его единственная задача – греть воду до состояния пара. А дальше, как при Джеймсе Уатте, – паровая машина». Это пароходы, а не атомоходы!
- «АиФ-Владимир»: В зависимости от времени, строя, состояния экономики заблуждения как-то меняются?
- Н.А.: Разумеется. Я все свои колонки проверяю на домашних. И когда я подхожу к Елизавете с каким-нибудь «открытием», которое я совершил, она говорит: «Ну да. В Интернете это давно уже обсуждалось, года два назад». Вообще, молодёжь хоть и разная, как и во все времена, но она умнее, она образованнее нас. Я сужу по компашке моей дочери. Они самостоятельнее, все учатся на очном, на пятёрки, при этом ещё и работают по специальности. Так что молодёжь мне нравится.
- «АиФ-Владимир»: Нынешние студенты учатся и работают, поэтому им неведомо «беззаботное студенчество». Не теряет ли молодёжь сейчас в погоне за рублём какую-то важную эмоциональную часть жизни?
- Н.А.: Они и многое приобретают. Моё беззаботное студенчество во многом навредило, потому что было слишком много свободного времени. Мы ведь и пили, как Венечка ЕРОФЕЕВ, пили дрянь, прямо скажем. А они разбираются в том, что пить, и очень ограничивают себя в этом. Они умеют и отдыхать - их «Дозоры» совмещают в себе и элементы игры, и развитие логики, и общение, и азарт. Так что я не думаю, что они многое потеряли. Мы же очень инфантильными входили в этот мир. А у них другая степень внутренней ответственности, к которой они приучены чуть ли не с детства. И это подготовка к вхождению в совершенно иной мир, нежели тот, в который входили мы.
- «АиФ-Владимир»: Ну, и напоследок – поинтересуюсь: что (и, может быть, зачем) вы сейчас пишете?
- Н.А.: Всё ту же колумнистику, но приближённую к эссе. Для новой книги. А зачем? Отвечу словами одного из своих любимых авторов – мудрого и язвительного Игоря ГУБЕРМАНА: «И спросит Бог: - Никем не ставший,/ Зачем ты жил? Что смех твой значит?/ - Я утешал рабов уставших,/ - Отвечу я. И Бог заплачет». И точка на этом.
Смотрите также:
- Речевое преступление - преподаватель о силе слова и будущем русского языка →
- Пять поступков, которые разрушают отношения →
- Скандалы укрепляют брак – психолог →