Что маленькие пациенты прощают врачам?

Фото: Из личного архива

«Ничего другого не умею»

- «Владимир-АиФ»: Начнём с традиционного вопроса: почему выбрали профессию врача?

- Илья Блинов: Это решение я принял ещё в школе. Перед глазами всегда был пример моих родителей-врачей. Так что никем другим я себя не видел. А уже учась в институте, понял, что мне ближе всего хирургия. Сейчас, отработав почти 30 лет, ничего другого не умею, да и не хочу. Уже наработаны определённые навыки, опыт: бежать куда-то поздно, да и незачем.

- «Владимир-АиФ»: А почему решили стать детским врачом?

- И.Б.: Поступил на педиатрический факультет просто потому, что в то время было немного легче поступить! (Смеется). Ну а потом, на практике, я понял, что дети – самые благодарные пациенты.

- «Владимир-АиФ»: В смысле, бурно благодарят их родители?

- И.Б.: Нет. Я имею в виду, что они нам многое «прощают»: мы оперируем очень тяжёлые патологии, при которых у взрослых возникла бы масса проблем. У детей же всё проходит намного легче. Молодые, растущие детские организмы хорошо откликаются на лечение, если оно, конечно, грамотно назначено.

- «Владимир-АиФ»: Кто ваши пациенты?

- И.Б.: Дети от 2-х месяцев до 15 лет. Наше хирургическое отделение – единственное, уникальное, которое принимает детей со всей области. Всего у нас 56 коек: хирургические, урологические, челюстно-лицевые, глазные. И они всегда заполнены. В отделении работают врачи разного профиля – профессионалы высокого класса, отличные специалисты. Выезжаем и в районы на консультации, а иногда приходится оперировать там на месте.

Обыкновенное чудо

- «Владимир-АиФ»: Как часто приходится оперировать?

- И.Б.: В прошлом году, например, провели 2009 операций, из них 852 – экстренные. Их проводим, естественно, в момент поступления больных - в любое время суток. Сам я сделал в прошлом году 262 операции. Я работаю как детский хирург и детский уролог – андролог, плюс эндоскопическая хирургия: провожу лапароскопические операции. С внедрением новой эндоскопической технологии стало заметно «невооружённым глазом», насколько легче дети переносят эту операцию и быстрее поправляются. Когда оперировали традиционным методом, дети лежали 7-8 дней, а при некоторых заболеваниях и по 20 дней. Восстановительный период проходил тяжело. При той же самой патологии, оперируя эндоскопическим методом, иногда к вечеру того же дня или на другой день ребёнок уже на ногах. А ещё через день - выписываем. Это ли не чудо! Операция малотравматичная, проходит практически безболезненно. Во всём мире в детской хирургии сейчас идёт «крен» в сторону эндоскопических операций, где это возможно. И мы проводим такие операции гладко, как говорится – без сучка и задоринки.

Вообще в нашей работе многое зависит от аппаратного обеспечения - и в диагностике, и в лечении. Если есть хорошее оборудование - значит, есть хорошие результаты. В нашей больнице, слава Богу, новую аппаратуру и оборудование покупают. Банальный пример: есть такая болезнь - атрезия пищевода (недоразвитие пищевода) у новорожденных. Когда я начинал работать, смертность от этого была 99%. С тех пор изменили только две позиции: создали хорошую неонатальную службу и …поменяли шовный материал. Методика операции осталась прежней, но мы стали накладывать швы современными, хорошими «нитками». Выживаемость стала почти 70%. Дети, которые раньше считались безнадёжными, теперь выживают, развиваются, растут практически здоровыми. Научились этих пациентов выхаживать.

Хирурги работают быстро и качественно/ Фото: из личного архива И. Блинова

- «Владимир-АиФ»: А с уникальными случаями приходилось сталкиваться?

- И.Б.: Есть такие вещи, которые встречаются довольно редко. В годы войны, например, часто при ранениях возникала газовая гангрена – страшное дело. Сейчас это очень редкая патология. Мне довелось оперировать 3 таких детей. Всех удалось спасти. Редкий вид травмы – синдром сдавления грудной клетки, с которым сталкивался единственный раз. Тоже всё обошлось благополучно. Бывают такие патологии новорожденных, которые не только у нас, но и во всём мире – единичны. И тоже успешно справлялись с ними.

Болит у одного, а разговариваем с другим

- «Владимир-АиФ»: Сколько часов заняла самая длительная операция, которую вы проводили?

- И.Б.: Пожалуй, было в практике: тяжёлый случай и оперировали 2-3 часа. Время, проведённое у операционного стола, в нашей профессии – не показатель. Я родителям пациентов рассказываю, что в большинстве случаев чисто работа хирурга занимает 12-15 минут. Это связано с тем, что мы научились делать операции быстро и качественно.

- «Владимир-АиФ»: Кстати, о родителях. Возникают ли проблемы с ними?

- И.Б.: Конечно. Но без этого невозможно – это для нас норма жизни. Заболел ребёнок - встревоженные родители, все на нервах, приезжают в стационар. Там сообщают, что необходима операция. Конечно, это стресс и для родителей, и для ребёнка. Я на родителей не обижаюсь, понимаю их состояние. Конечно, бывают капризы: не нравятся, к примеру, условия пребывания. Все конфликты стараемся уладить мирно. Был случай: в ходе самой банальной отработанной операции могли возникнуть неожиданности – потребовалось бы переливание крови или её компонентов. А родитнлт-сектанты настроены категорически против этого. Коллизии возникают серьезные. Но и с ними надо работать. Но, как правило, категорических отказов нет. Уговариваем, убеждаем, не жалея времени и сил. Бывает, некоторые родители не соглашаются на стационар. Таких отпускаем в том случае, если уверены, что вреда здоровью ребёнка не будет. Работа с родителями - составная часть нашей работы. Представьте себе: болит у одного человека - у ребёнка, а разговариваешь с другим - со взрослым, у которого ничего не болит. Бывает подчас - ребёнок болеет уже 3-4 суток, и надо было бы давно обратиться к доктору. Некоторые родители на это не обращают внимания, приходят поздновато. А нам нужно суметь доказать взрослому человеку, что надо лечить, и лечить именно так, как говорим мы, а не как они себе это представляют.

- «Владимир-АиФ»: Легко ли работать с детьми? Ведь они, как правило, боятся врачей, плачут…

- И.Б.: Сказать, что легко, нельзя. Но мы всю свою рабочую жизнь учились и учимся тому, чтобы доставлять детям как можно меньше неприятных эмоций. Есть огромное желание лечить детей более безболезненно во всех отношениях. Наверное, поэтому всё у нас в основном получается хорошо. У нас совершенно другие подходы, нежели к взрослым. Малыши лежат, как правило, с мамами. Стараемся, чтобы дети чувствовали себя комфортно.

Бывает, от нас сбегают. Это - особенно «самостоятельные» подростки. Причина: скучают по родителям. Другая категория «беглецов» - любители путешествовать, сбегать отовсюду. И сбегают тогда, когда всё прошло. После операции особенно не побегаешь. А как почувствовали себя нормально – вперёд! Сообща ищем и находим. Для таких случаев - заветный телефон Фрунзенского РОВД. Но это, к счастью, случается очень редко.

Шанс на жизнь

- Ну а самое сложное – это, конечно, работа с новорожденными. Это колоссальный труд большого количества специалистов: начиная от роддома и заканчивая хирургом, анестезиологом, неонатологом. Мало крошечного ребёнка прооперировать - главное, его грамотно выходить. У нас есть и аппаратное обеспечение для таких пациентов, есть великолепные расходные материалы и медикаменты. Но ребёнок нуждается, прежде всего, в правильном уходе. Персонал нашего неонатального центра этим великолепно владеет.

- «Владимир-АиФ»: В вашей больнице недавно установили беби-бокс. Нужна ли эта мера, по-вашему?

- И.Б.: Я считаю - это очень нужная вещь. Не будем сейчас обсуждать морально-этическую сторону отказов от детей. Понятно, что у людей возникают разные проблемы. Но лишать человека жизни нельзя ни при каких условиях. А мы слышим, что находят мёртвых новорожденных то там, то здесь. Конечно же, было бы лучше решать всё цивилизованно: в роддоме родила, там и отказалась. Так пока не всегда получается. Но ребёнок родился. Это маленький живой человек. Беби-бокс – один из шансов сохранить жизнь ребёнку. Даже если так спасут хотя бы одного человечка – уже хорошо. Я знаю по статистике, что в Вильнюсе в беби-бокс поступило 4 ребёнка, в Ленинградской области -1. У нас пока не было.

- «Владимир-АиФ»: Что пожелаете своим коллегам в канун профессионального праздника?

- И.Б.: Желаю здоровья, счастья, успехов в работе и достойной зарплаты.

Досье

Илья Александрович Блинов родился в 1961 году в с. Заиграево Заиграевского района (Бурятия). Закончил Ивановский государственный медицинский институт, педиатрический факультет. Работал в Ивановской областной больнице в отделении детской торакальной хирургии в течение 10 лет. В 1994 году переехал во Владимир. С 2003 года - заведующий хирургическим отделением Областной детской клинической больницы г. Владимира. Главный внештатный

детский хирург Департамента здравоохранения Владимирской области. Врач-хирург высшей квалификационной категории. Женат, двое детей, одна внучка.