Русский хоть и не находится на грани вымирания, но, тем не менее, переживает процесс изменения, и его новшества принимают далеко не все. Стоит ли бояться перемен и как сохранить самобытность языка? Об этом мы побеседовали с автором и ведущим программы «Лексикон», журналистом Валерием СКОРБИЛИНЫМ.
- «АиФ-Владимир»: Валерий Юрьевич, вы стали победителем областного конкурса «Хрустальный микрофон» памяти Юрия Левитана в номинации «За высокую культуру русского языка». Эту награду вы расцениваете как признание вашей личной приверженности языковой норме?
-Валерий Скорбилин: Разумеется, это оценка моих личных навыков правильной русской речи. Ведь Институт повышения квалификации работников ТВ и РВ отметил «Хрустальным микрофоном» мои материалы, присланные на конкурс. Но в ещё большей мере я принял эту награду как подарок провидения. Если знаешь, что родился с выдающимся владимирцем Юрием Борисовичем Левитаном в один день и даже в один астральный год Тигра; если помнишь, что на свою первую журналистскую работу во Владимире - в редакцию газеты «Призыв» - ежедневно ходил по улице Диктора Левитана, - как не подумать о руке судьбы?
Нормативные тонкости
- «АиФ-Владимир»: Скажите, кто сегодня определяет, что является языковой нормой, а что – отклонением от нее?
- В.С.: Норму задают словари русского языка - это всем понятно. Но сначала идёт большая дословарная работа, которую проводит Институт лингвистических исследований РАН. По опросам населения, на основании закона больших чисел учёные определяют, как обращается русский народ с тем или иным словом - произношение, написание, значение, связь с другими словами (синтаксис) - и на основании полученных данных предлагают пересмотреть норму или чаще всего добавить к ней варианты. Новые сведения включаются в словари, которые утверждает Минобрнауки. В эпоху СССР нормы не корректировались на протяжении нескольких поколений. В новой России этот процесс, к сожалению, стал излишне либеральным. Двадцать лет назад нельзя было говорить «обеспечЕние», «кулинарИя», «августОвский», «подросткОвый», писать «желчь», «тракторА», «инспекторА», наделять множественным числом слова «риск», «бизнес» («риски», «бизнесы») и т.д. Сегодня всё перечисленное допускается как варианты нормы. Но я уверен, что «ложить» и «вы позвОните?» ещё долго останутся под запретом.
- «АиФ-Владимир»: Разделяете ли вы тревогу филологов, которые считают, что любые реформы по упрощению языка пагубны, так как они убивают духовную составляющую языка? На ваш взгляд, что в языке нужно упрощать, а что - нет?
- В.С.: Реформы? Это звучит чересчур монументально. Реформ русского языка не проводилось с 1956 года, когда были утверждены правила орфографии и пунктуации. Конечно, при этом стилистика и синтаксис непрерывно развивались. Последняя попытка кое-что реформировать предпринята 10 лет назад по предложению Института русского языка РАН. Однако общество бурно воспротивилось тому, что нужно будет писать «парашУт», «брошУра», «фЕЕрверк», «ветреННая женщина» и т.п. Президент России заявил, что реформа преждевременна. Это не означает, что какие-то перемены языку противопоказаны в принципе. Надо, по-моему, вести речь не об упрощении, а о возможности сделать более предсказуемыми, системными языковые стандарты. Сегодня в языке слишком много исключений из правил, и даже исключений из исключений, исторически сложившихся необъяснимых условностей. Почему надо говорить «Иконопись», если мы говорим «иконопИсный»? Почему «родилсЯ» - это архаично, а «началсЯ» - норма? Тем более, этого не объяснишь иностранцам. Числительные - вообще «отдельная песня», на которой и профессор филологии может запнуться. Если добиться единообразия языковых явлений там, где они логически напрашиваются, узаконить их как норму, речевая грамотность в России только вырастет.
- «АиФ-Владимир»: Люди, получившие представление о языковой норме 40 лет назад, упрекают молодежь в неграмотности. Но новое поколение сталкивается с уже изменившимся языком и претендует на речевую самостоятельность. Как разрубить гордиев узел?
- В.С.: Помню, одна молоденькая журналистка, зная, что я веду программу «Лексикон» в эфире ГТРК «Владимир», рассуждала с улыбкой: «Одеваюсь, во что хочу, ем и пью, что хочу, слушаю музыку и читаю книги, какие хочу…Почему я не могу разговаривать, как хочу?» Миллионы рассуждают также. В эпоху воинствующей толерантности легче согласиться с барышней, чем ей возразить. Дело в том, что умение говорить всегда характеризовало человека сильнее, чем его привычки в одежде, еде и т.д. И только в наше время мы наблюдаем смещение ценностей, когда такому важному качеству или не придаётся значение, или ему предпочитают чисто внешние, поведенческие приманки - «стиль». Так в России набирает силу дилетантизм везде и всюду, отсюда и гнетущее впечатление, что «страна тупеет». Молодёжные попытки «задвинуть» язык в нишу некой субкультуры заодно со своими странностями, хобби, тусовкой - явление агрессивное и удручающее. В стремлении к разнообразию общество часто не осознаёт, что субкультуры только разъединяют людей, их язык из средства общения становится средством разобщения. Вместо того чтобы разрубать гордиев узел, как вы говорите, надо его не затягивать изо всех сил.
«Оканье» изжило себя
- «АиФ-Владимир»: Как вы считаете, имеет ли смысл организовывать дополнительное обучение русскому языку чиновников, топ-менеджеров, депутатов, спортивных комментаторов, гастарбайтеров?
- В.С.: Да! Выпустили же 10 лет тому назад словарик для депутатов Государственной Думы. Полезно было бы сделать то же самое на уровне области. К примеру, я ещё не слышал, чтобы чиновник или специалист ЖКХ правильно произносили сочетание «общедомОвый счётчик». Абсолютное большинство владимирских начальников в эфире теле- и радиоканалов говорят «двухтысячнодвенадцатый год», «под патронажем» вместо «под патронатом», «прошёл круглый стол», «гАла-концерт», «диспАнсер», «по итогам квАртала». У каждой из названных вами профессиональных групп есть свои языковые слабости, огрехи, с учётом их надо строить дополнительную подготовку. Готовы ли власть и бизнес тратить на такое обучение деньги? Не могу ответить оптимистично.
- «АиФ-Владимир»: Как вы оцениваете уровень речевой культуры владимирцев? Какие социальные группы демонстрируют высокую грамотность, а какие – низкую?
- В.С.: Владимирцы - это «сборная солянка», большинство их утратило самоидентификацию, связанную с местом рождения или проживания, а уж о языке и говорить нечего. Легендарное «оканье», о котором писал В.И.Даль, почти изжило себя, а ничем другим, я думаю, владимирцы не отличаются от ивановцев, рязанцев, нижегородцев… Они пережили «нулевые годы», берут «займ» в банке, ходят в «близлежайший» магазин, их зарплаты не выросли «в разы». Объясняя или рассказывая что-то, они то и дело приговаривают «короче» и «да?», словно не веря своим словам. Даже у людей разных социальных групп и разной образованности перечисленные ошибки и слова-паразиты часто являются общими.
- «АиФ-Владимир»: Как можно повысить личную культуру речи?
- В.С.: Только если этого захотеть! Если считать это такой же необходимостью для себя, как умение пользоваться ножом и вилкой, то есть как своего рода комильфо, составляющую личности, правило этикета, которое невозможно нарушить. Этикет не позволит человеку прийти на спектакль в камуфляжной форме или высморкаться и сплюнуть на тротуар под ноги. Этикет не позволит человеку не то что крыть матом, а просто говорить коряво, обращаться с языком, как с носовым платком. Однако сегодня этикет буквально во всех сферах жизни скорее мёртв, чем жив. И если вы один соблюдаете этикет в окружении его не соблюдающих, то не окажетесь ли «белой вороной»?.. И всё же, несмотря на столь пессимистичную обстановку с речевой культурой, вместе с доктором филологических наук, профессором ВлГУ Натальей Юдиной мы решили после двухлетнего перерыва возобновить свою программу «Лексикон» на Радио России-Владимир с 25 февраля. Хотя бы потому, что хуже от прослушивания такой передачи уж точно не будет никому.