Чернобылец Юрий Поликарпов делится воспоминаниями о событии 26-летней давности

Ненадёжных не брали

- «АиФ-Владимир»: Юрий Васильевич, как вы оказались в Чернобыле?

- Юрий Поликарпов: Я тогда работал инженером-технологом и был военнослужащим запаса. Пришла повестка из военкомата: «для прохождения военных сборов». Но было понятно, куда нас отправят. Из нас семерых, пришедших в военкомат, одного отсеяли: у него была судимость. В Чернобыль ненадёжных людей не брали. Потом говорили, что был приказ набирать добровольцев. Но их в таком количестве не набрали бы, и последствия катастрофы были бы гораздо серьёзнее. Наверху это, очевидно, понимали, и негласно набирали ликвидаторов, как и меня, по повесткам военкоматов. Через Чернобыль прошли 242 тысячи россиян, 2600 жителей Владимирской области, 650 жителей города Владимира. Из них четвёртая часть уже ушла из жизни.

Рабочая смена – 15 секунд

- «АиФ-Владимир»: Мужчин какого возраста туда отправляли?

- Ю.П.: В основном 30-40 лет. Сначала было распоряжение брать мужчин, у которых уже есть как минимум двое детей: после облучения детей впоследствии может не быть. А потом стали брать мужчин и с одним ребёнком. Я считаю, что в самом начале допустили серьёзную ошибку – в первые дни туда бросили солдат-срочников, совсем молодых. В том числе и отряд химзащиты из города Кинешма. Все они получили очень большие дозы облучения. У нас в городе живёт Андрей Катин из Кинешемского отряда: он работал в машинном зале, рядом с 4-м энергоблоком, который взорвался. Во время взрыва обломки пробили крышу машинного зала и оказались на чердаке. Ивановские ребята их убирали. Смена длилась по 15 секунд! Один забегает, кидает лопатой 15 секунд, гонг, смена окончена - сильный уровень радиации. Андрей был самбистом, дзюдоистом, а после Чернобыля со спортом пришлось проститься.

«Желанные» 17, 5

- «АиФ-Владимир»: Вернёмся к вам…

- Ю.П.: Переодетые в военную форму, мы прибыли в огромный лагерь ликвидаторов в 32 километрах от Чернобыля. Колонна машин каждое утро увозила нас в Чернобыль. Там мы переодевались в «грязную» одежду, с небольшим уровнем радиоактивности. Пользовались ею до тех пор, пока радиация не превышала 10 миллирентген. Тогда её стирали, а когда набиралось выше 15 – утилизировали. На выходе, в коридоре дозиметристы проверяли одежду, если всё нормально - пропускали. Если приборы звенели, раздевали тут же в буквальном смысле этого слова. 

Выполняли разные задания: например снимали отбойными молотками с бетонной стены «заражённый» слой в 4 см. Работали по очереди группами. Смена – от 7 до 20 минут. Конечно, надевали ватно-марлевые повязки, респираторы – радиоактивная пыль крайне опасна. Но случалось всякое: у меня однажды повязка сбилась в сторону, я этого не заметил и, стало быть, через щель какое-то время дышал этой пылью. После этого потерял голос. Три дня не мог говорить. В группе из 5 человек был дозиметр. Утром и вечером снимали с него показания и зачитывали: кто сколько получил. Каждый вынимал книжечку и записывал свои «показатели». «Надо» было набрать дозу в 17,5, после которой отправляли домой. И, может, это покажется неожиданным, все рвались на станцию, чтобы поскорее набрать предел. А за нарушения нас наказывали отлучением от станции: наряды на кухню, охрана ворот. Хотя, конечно же, для здоровья лучше (если можно в этом случае так говорить) получать эту дозу в 17,5 миллирентген не «залпом», а постепенно, в более длительный срок.

Фото: из архива Юрия Поликарпова

Часы остались в Чернобыле

- «АиФ-Владимир»: А случаев дезертирства не было?

- Ю.П.: Нет. Я расскажу о случае с владимирцем Василием Александровичем Шалиным. Тогда его вызвали в военкомат: срочно нужен бульдозерист в Чернобыль. Ехать нужно было в тот же день одному: массовая отправка не предвиделась. Офицер дал ему денег на Московскую электричку и поезд до Курска. Вася сел в поезд, доехал, нашёл войсковую часть: «Я явился!» Хотя мог уже из электрички выйти на первой же остановке и скрыться. Вот такие были советские люди. Но самое смешное в этой истории то, что его никто в Чернобыле не ждал: никакой бульдозерист был не нужен! Но оставили, раз уж приехал.

- «АиФ-Владимир»: Чем закончилась для вас эта поездка?

- Ю.П.: Третий блок, на котором я проработал в Чернобыле, через полгода после нашего отъезда был вычищен от радиации и запущен. А четвёртый ещё до моего приезда был закрыт саркофагом: он не излучал постоянно, но выхлопы были. Я был свидетелем такого случая: нас в срочном порядке, без душа, в «грязной» одежде вывезли в лагерь. Пришлось выбросить её возле палатки на мороз.

Итак, прошло полтора месяца - собрались домой. Оделись в чистую одежду. Нас ждут машины, чтобы отвести на вокзал! У ворот стоит дозиметрист. Проверяет меня, а бушлат «звенит»: где-то цепанул «дозу». Из лагеря меня не выпускают. Пошёл в свою палатку: выручайте, ребята! Один тут же снял свой новый бушлат и отдал мне. В Курске всю форму выбросил, надел свою «гражданку». Выбросил даже часы, чтобы не привозить домой ничего чернобыльского.

Здоровье обмену на деньги не подлежит

- «АиФ-Владимир»: Эта «командировка» вам как-то оплачивалась?

- Ю.П.: Военная зарплата -105 рублей в месяц. По тем временам не очень много (как инженер я получал около 300), но деньги там были не нужны. А потом вышло Постановление о пятикратном тарифе. И на заводе мне уже выплатили мой оклад в пятикратном размере. А гражданские в Чернобыле получали до 5 тысяч рублей в месяц. Как-то разговаривали с одним из ребят: сколько зарабатываешь, на что потратишь? Парень отвечает: «На машину накопил, на квартиру накопил, коплю на свадьбу… А вот это уже вряд ли случится. Я здесь уже 4 месяца». Вот такие заработки. Была Петушинская бригада дозиметристов: ездили вахтовым методом. Один из ребят, Дударев, поехал в очередной раз в Чернобыль и…умер прямо в электричке. Он был одним из первых владимирцев, кого погубил Чернобыль. 

Из всех ликвидаторов, не считая пожарных, которые тушили пожар сразу после взрыва, и специалистов, которые останавливали третий блок в этот день, больше всего пострадали водители КАМАзов. Они вывозили радиационный мусор в могильники, и им приходилось иногда по часу-полтора стоять в очереди на разгрузку. По статистике среди них очень много умерших, остальные все – инвалиды. Наш владимирец – Кормышев Иван Алексеевич, инвалид первой группы, тоже был водителем. Тогда ему было 25 лет. Как только вернулся - инфаркт, затем инсульт, а потом ампутировали обе ноги. Государство его не обидело: дали хорошую квартиру, машину с ручным управлением. Но лучше всего этого не иметь, а иметь здоровье. Но его уже не вернёшь. У меня 3-я группа инвалидности. А в области около 600 инвалидов-чернобыльцев.

Главное, помнить…

- «АиФ-Владимир»: Государство адекватно оценило подвиг чернобыльцев-ликвидаторов?

- Ю.П.: Я могу только сказать за себя. Потому что мнения разные: кто-то обижен, кто-то нет. Я считаю, что нас нормально оценили. Выплаты и прибавки есть. Конечно же, они могли быть и больше. Закон о выплатах чернобыльцам лоббировали высокопоставленные «ликвидаторы», которые там были в командировках по нескольку дней. Они предложили свою «версию» закона: кто пробыл меньше месяца, тот больше всех пострадал. Логика понятная: быстро набрал предельную дозу и уехал. Как там у них обстояло дело, не знаю. Но у замминистров, например, ежемесячные выплаты по возмещению вреда здоровью в пятикратном размере оклада составляли такие суммы, что даже представить трудно! Сейчас около 400 человек по России получают более 100 тысяч рублей в месяц по возмещению вреда, а один - 700 тысяч. Им завидовать не надо. Но равномерности в распределении, конечно, нет. В 2001 году был принят закон с фиксированными суммами, в зависимости от группы инвалидности. Этот закон предлагали мы сами, но не думали, что суммы эти будут столь небольшими. Здорово ударил по нам и закон о монетизации льгот в 2004 году: часть льгот забрали, а денежная компенсация по ним – ничтожно мала. 

- «АиФ-Владимир»: Неуместно спрашивать, наверное, но вы жалеете, что вам довелось быть в Чернобыле?

- Ю.П.: Может, кто-то сочтёт это бравадой или ложью, но я отвечу: нет, не жалею. Может мне, как литератору (я тогда уже писал) было очень интересно попасть в экстремальную ситуацию, увидеть всё собственными глазами, испытать на себе. Потом я написал об этом повесть «День ликвидатора». Самое главное – не забывать об этом страшном этапе нашей истории. Мы, чернобыльцы, хотим, чтобы молодые знали о том, что произошло 26 лет назад.

ДОСЬЕ

Юрий Васильевич Поликарпов родился в 1948 году в г. Россошь Воронежской области. Окончил Владимирский политехнический институт по специальности «инженермеханик». Более 20 лет работал инженером-технологом на ВЗПО «Техника». Член Союза писателей России.

Смотрите также:

• «Нам предрекали всего десяток лет…». Судьбы ивановских чернобыльцев →
• Ивановские ликвидаторы встречают День Чернобыля с новыми надеждами →
• «Сгорали» заживо…30 лет чернобыльской трагедии →